Автор:: Mr.Prince ~bling-bling~
Бета: ---
Пейринг/Герои: Бьякуран, Шоичи
Рейтинг: PG-13
Жанр: Агнст, драма
Предупреждения: Смерть персонажа
Примечания: Писалось давно, как только закончилась Миллефиоре арка, теперь, конечно, все живы и здоровы, так что не обессудьте)
Но я когда писала - поревела даже х)
собственно, здесь
Wanna scream out,
No more hiding.
Don't be afraid of what's inside.
Gonna tell ya you'll be alright.
In the aftermath.
(c) Adam Lambert "In the aftermath"
"Это также невозможно было остановить, как идущий дождь." (c) Х.Мураками
Попискивали приборы, отмеряющие дыхание, давление, сердечный ритм и еще десятки разнообразных показателей. Ирие Шоичи внимательно вглядывался в светящийся синим экран. Будущее уже было безвозвратно изменено… Безвозвратно.
В отражении стекол очков мерно подрагивала мерцающая зеленая полоска, около белой машины никого больше не было. Оно и понятно — все-таки шел второй час ночи, к тому же после событий недавнего прошлого интерес к его изобретению у всех заметно поугас. Да и Савада-сан вполне однозначно запретил какое-либо вмешательство в дела десятилетней давности.
Хорошо, что он успел.
Семь пустующих колб машины были накрыты брезентом: в них не было больше необходимости — ведь все хранители и их босс наконец-то находились на своем месте и в своем времени. Ни один из этих боксов и не интересовал Шоичи. Бросив последний взгляд на показания приборов, он решительно двинулся мимо них к самому основанию механизма. Там, в тени громадного полуразобранного двигателя, одиноко белел край еще одной колбы. Восьмой.
Экспериментальный образец, не вписанный в реестры ни Миллефиоре, ни Вонголы. Бокс, которого еще не существовало, а внутри – человек, который уже не существовал.
Шоичи почувствовал, как ладони взмокли, когда он отбросил покрывало прочь. Спокойное, даже умиротворенное, лицо бывшего босса Миллефиоре, освещенное неестественным синеватым светом, показалось из под стеклянной оболочки.
Он поддерживал его в этом состоянии вот уже целый месяц. Сейчас он уже и сам не мог понять, что заставило его в минуту последней битвы бросить все оставшиеся на тот момент силы машины на то, чтобы найти и вырвать хоть из одного мира еще живого Джессо. Получилось лишь наполовину, он зацепил момент распада объединенной структуры Бьякурана и сумел лишь обрубить видимые связи его со всеми его копиями. Это стоило Ирие множества усилий и легкой колющей боли в висках, которая иногда теперь мешала ему уснуть.
Как бы то ни было, он это сделал и теперь стоял над ним, как и каждую ночь, вот уже вторую неделю, не в силах сделать шаг ни вперед, ни назад. В конце-концов, он все еще оставался слабаком, что бы ни произошло, и сколько бы времени ни минуло. Стиснув зубы, Шоичи словно зачарованный вгляделся в знакомые черты некогда проклятья мафиозного мира, а теперь – безвольной куклы, теряющей связь с реальностью по мере того, как долго он находился в своем стеклянном плену.
Но сегодня был особенный день… Сегодня он обязан был решиться... Решиться и закончить навсегда со всем этим фарсом.
Пальцы привычно опустились на округлую поверхность кнопок и замерли, но лишь на секунду. Либо сегодня, либо никогда — он слишком хорошо это понимал: дольше тянуть нельзя.
С тихим шорохом отъехала в сторону одна из створок. Приборы на столе предупреждающе запищали, но Шоичи одним резким движением отсоединил присоски электродов от кожи Бьякурана. Тишина обрушилась на помещение словно лавина, случайное попискивание сервера в соседней комнате превратилось в противный скрежет и резало как по ушам, так и по нервам. Словно во сне, Ирие увидел свои собственные дрожащие руки, привязывающие запястья Джессо к поручням по бокам бокса и разжимающие тому челюсти, чтобы вставить небольшой резиновый протектор. Закончив, он наклонился, задержав дыхание и до рези в глазах всматриваясь в недвижимое лицо человека, когда-то практически завоевавшего весь мир. Смотреть пришлось недолго, веки Бьякурана дрогнули, а потом, как и предсказывал Ирие, все тело бывшего босса Миллефиоре зашлось в ужасной судороге. Сотни, а то и тысячи одновременных смертей не могли пройти бесследно для единственного выжившего объединенного сознания. Он переживал сейчас каждую из них, по отдельности и одновременно все сразу. Тело его корчилось, выгибалось, а глаза, казалось, выкатятся из орбит. Ирие отошел чуть в сторону, чувствуя, как внутри поднимается чувство, совсем уж непозволительное по отношению к этому человеку.
Жалость.
Бьякуран постепенно затихал, спазмы все реже сотрясали его тело, на глазах выступили слезы, а зубы продолжали терзать протектор.
Время идет.
Шоичи сглотнул — не стоит забывать, что у него чертовски ограничен его запас. С момента открытия бокса на Джессо начинал действовать реальный мир, мир, в котором его больше не было. Никогда.
Он решительно шагнул вперед, убирая резиновую полоску изо рта Бьякурана, и встречаясь с затуманенным взглядом его фиалковых глаз.
-Ш… Шо-тян?— Ирие передернуло, звук этого голоса уже давно не принадлежал реальности. Как же дико было слышать его сейчас, произносящим имя, которым кроме него никто его больше не называл уже с семнадцати лет. Собственные губы едва шевельнулись, словно наполнившись свинцовой тяжестью: «Привет…» — вот так банально.
Человек, лежащий в стеклянном гробу, слабо улыбнулся, привычки, любовно взращенные с каждой из своих личностей, так просто не исчезают.
-Я умер. — не спросил — констатировал, — Тот мальчишка… Савада… Черт возьми, отчего же он был так силен? Всего одна из возможных прямых. А я стерт окончательно.
Улыбка исчезает, из уголка глаза Джессо скатывается единственная слезинка, Шоичи подался вперед ровно настолько, чтобы услышать еле слышное: «Я боюсь…»
Это словно спускает курок, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, Шоичи порывисто обнял того, кого всего три месяца назад ненавидел больше всех людей на планете. Пахнуло зефиром. Разумеется, это всего лишь фантом, тело Бьякурана пролежало тут больше четырех недель, а единственные запахи в боксе принадлежат медикаментам и резине. Но ничем иным от Джессо пахнуть не должно, а значит и не может.
-Прости… — шепот в самое ухо, заставляющий вздрогнуть, но не отшатнуться.
-И ты прости… — пальцы крепче впиваются в обнаженную кожу, Шоичи не может заставить себя поднять голову. Он знает, что происходит сейчас с телом Бьякурана. А бывший босс Миллефиоре впервые не может найти в себе сил для улыбки.
Когда все закончилось, Шоичи устало прислонился к стенке колбы, усевшись прямо на пол. Очки пришлось снять, потому что мир расплывался пятнами от стоящих в глазах слез.
Возможно, единственных слез, что кто-либо когда-либо проливал по этому человеку.
Ничего не имело больше значения, а в ушах звенело тихое последнее «спасибо…»