New Year: Исполнение №15.

[byakuranshoichi]

Исполнение №15.

Название: Крылья бабочки
Пейринг: Бьякуран/Шоичи
Рейтинг: PG
Жанр: ангст, флафф
Предупреждения: ООС, смерть персонажа
Примечания: АУ. Было очень сложно остановиться на конкретной идее, потому что вариантов исполнения такой заявки неограниченное множество. Автор очень-очень извиняется перед заказчиком.
Заявка: Цветы на снегу.

Поздним вечером в коридорах университета было очень тихо и пусто. Всё здание становилось каким-то мёртвым и угнетающим, что, в общем-то, не удивительно, ведь жизнью любое место наполняют люди.
Шоичи прошёл по узкому коридорчику, огороженному стеклом, и поднялся по лестнице, наполняя воздух гулким эхом собственных торопливых шагов. Он торопился, не потому что ему было не по себе, но потому что ему было страшно. Правда, это был особенный страх – никак не связанный с атмосферой, царящей вокруг сейчас. Это был страх внутри Шоичи. Необъяснимое тяжелое душащее чувство тревоги, впервые давшее о себе знать пару недель назад совершенно без какого-либо повода. И хотя внутренне самого себя Ирие давно окрестил «паникёром», это было слишком даже для него.
Шоичи украдкой успокаивающе провёл ладонью по животу, и пробормотал себе под нос что-то о магнитных бурях и неподходящем климате. Он подошёл к двери к двери арт-класса и осторожно открыл её.
Можно выдохнуть. Бьякуран был внутри.
- Привет. Снова рисуешь?
Бьякуран Джессо был особенным человеком в жизни Ирие Шоичи. Последнему было сложно отнести их отношения к какой-либо категории, поскольку ни «дружеские», ни «любовные» не отражало сути, не представлялось достаточно полным и ёмким. Джессо был в некотором роде для Шоичи всем, они оба были исключительно к друг другу привязаны. С другой же стороны, какой-то всепоглощающей зацикленности в их отношениях не было. Большую часть времени они, так или иначе, проводили вместе, но у них были свои индивидуальные знакомые и круг не пересекающихся интересов. Бьякуран вот недавно занялся рисованием, а у Шоичи уже давно была его группа…
- Как видишь. Ты поздно. Репетиция?
Ирие подтащил к мольберту один из высоких деревянных стульев без спинки, и взобрался на него. Бьякуран проследил за тем, как он размещает на таком маленьком пространстве свои длиннющие конечности, и его губы наконец-то тронула лёгкая улыбка.
Говорят, что, так называемые «творческие личности», меняются во время того как творят – ну, что-то такое Шоичи определенно слышал. Подобное, с его рациональной точки зрения, едва ли могло быть реальным, ведь занятие каким-либо видом деятельности не превращает нас в других людей. Однако Джессо действительно менялся. Обычно бесшабашный и шумный, заполняющий атмосферу вокруг себя весельем, за мольбертом он становился молчаливым и задумчивым. Иногда Шоичи казалось, что ему как будто бы даже больно рисовать.
- Вообще-то, пробы. Нам разрешили выступать на зимнем студенческом концерте, это совсем скоро.
- Это здорово, Шо-тян, - Бьякуран посмотрел прямо ему в глаза, внимательно и нежно. – Я очень рад за тебя. Группа, должно быть, счастлива до истерики?
- Если ты про реакцию Нода, то да, - сердце Ирие тоскливо сжалось от этих хмурых складочек над бровями своего друга. Да и, в общем и целом он выглядел каким-то изнеможенным. – Но и остальные в редкостном воодушевлении. Это всего лишь наше пятое выступление, и, не смотря на то, что мы играем в большей степени для себя, концерт – просто потрясающий стимул!
- Шестое выступление, Шо-тян.
Шоичи фыркнул и поправил очки, потому что знал, как Джессо обычно веселит этот жест:
- То любительское мероприятие, когда мы горлопанили песни лично для тебя концертом не считается!
Его друг рассмеялся своим странным смехом – легко, с придыханием. Шоичи этот звук казался чудесным и необычным, но один из его знакомых, очутившийся поблизости, когда Ирие в очередной раз рассмешил Бьякурана, позднее сказал, что на слух это больше похоже на то, что кто-то задыхается.
- Я могу посмотреть? – спросил Ирие, имея в виду картину.
На только-только посветлевшем лице второго юноши вновь промелькнула тень.
- Конечно. У меня от тебя нет тайн.
Шоичи пододвинул стул совсем близко. Уселся, задевая Бьякурана коленом, и склонил голову, практически касаясь чужого плеча. Бьякуран мягко надавил на его затылок, заставляя лечь на плечо полностью, и скользнул позади спины рукой, обнимая и привлекая к себе. Уютно. Ирие закрыл глаза, наслаждаясь ощущением покоя и взаимопонимания, но напомнил себе, что всё-таки неплохо бы и оценить картину.
В течение нескольких минут юноша пытался понять, что же изображено на бумаге. Сильнее всего это напоминало странный светящийся – ослепительно белый – с едва заметными голубыми прожилками кокон. От него или к нему шло множество полупрозрачных переплетающихся толстых нитей, но они явно были побочным элементом, поскольку «кокон», всё же, располагался в самом центре картины. Джессо рисовал это уже не в первый раз, но, как Шоичи не пытался, а понять, что это такое и что призвано символизировать - не мог.
- Мм… Интересно. И здесь изображено?..
- Я не знаю, Шо-тян, - выдохнул Бьякуран в чужие рыжие волосы.
- Ты не знаешь, что рисуешь? Зачем же тогда нарисовал?
Бьякуран вздохнул, и сжал пальцы на талии Ирие немного сильнее.
- Я просто вижу это, и мне хочется его нарисовать. Мне кажется, я сойду с ума, если этого не сделаю… или умру. Хотя каждый раз, когда я рисую, я чувствую себя плохо…
Шоичи беспокойно заёрзал и поднял голову, желая заглянуть в эти глубокие сиреневые глаза. Его друг ответил улыбкой и шелестящим ласковым шепотом на его беспокойство:
- Рядом с тобой я чувствую себя лучше, - он потёрся носом о щёку Шоичи, и снова посмотрел ему в глаза. – Это правда, не смотри так грустно.
- Не говори вещей, которые звучат ужасно, и я не буду грустно смотреть.
Джессо снова улыбнулся, наклонился вперёд, и перевернул лист с рисунком чистой стороной к ним.
- Я больше не буду, Шоичи.

Звонить матери раз в несколько месяцев было не так уж и сложно. От сестры вообще ничего не было слышно после того как она вышла замуж, и переехала в Хакодате, Хоккайдо. Прошлое и настоящее решительно разделила жирная прямая черта под именем Бьякуран.
В общем и целом, Шоичи ни о чём не жалел. Ему некуда было возвращаться, с другой стороны – его ничто не держало. Одни люди называют подобное свободой, другие – обречённостью и одиночеством.

..После концерта, Ирие несётся сломя голову, поскальзываясь на кочках и заледеневших лужах, с шапкой в одной руке. С одной стороны, его подстёгивает адреналин и немедленное желание поделиться захлестнувшими его эмоциями со своим особенным человеком (который так некстати свалился с гриппом), с другой – он опять ощущает кошмарный приступ паники. Горло горит, и не хватает воздуха, и снежинок во рту уже полный сугроб, но Шоичи заставляет себя не останавливаться. Что-то толкает его вперёд, настойчиво долбя по мозгу одним повторяющимся словом «скорее!», и Шоичи не сбавляет темп.
Уже подбегая к общаге, он различает недалеко от входа знакомую фигуру в весьма лёгком пальто.
Конечно же, первым делом Ирие накрывает волной дикого негодования и недовольства, но чувства счастья и восторга перекрывают их на корню. Шоичи стыдно, но он даже издаёт какой-то совершенно не сдержанный и не цивилизованный безумный вопль, когда подбегает к Бьякурану, и бросается ему на шею.
- Дурак!.. Ты куда вышел!.. – нет, даже изобразить осуждение в голосе не получается. Шоичи цепляется за Джессо руками, задыхается, душит в объятьях, смеётся. – Мы так выступили!.. Ты бы видел!.. Ты бы только видел!.. Америка, я покорю тебя!
Его обнимают в ответ, Ирие слышит чужой смех, и успокаивается. Теперь можно поставить точку в сомнениях, если Бьякуран рядом – всё точно будет хорошо. У Шоичи никогда не хватило бы духу заниматься своей мечтой, если бы не Бьякуран. В некотором смысле, этот человек был для Ирие всем. Его точкой опоры, его домашним уютом, его силой и уверенностью, гармонией в душе…
Джессо отодвигается, и гладит его ладони. Шоичи вновь вне себя от возмущения, когда видит, что тот вышел на улицу без перчаток. Он тут же исправляет это недоразумение, на ходу добавляя:
- Ну как так можно?! У мертвецов руки и то теплее, чем у тебя!
- А Шо-тян трогал руки мертвецов? Что-то я сомневаюсь~
Ирие натягивает не него свою шапку по самые брови, игнорируя смеющиеся и полные игривого лукавства сиреневые глаза.
- Пошли в общагу скорее.
- Шо-тян, а букет? Я же вышел, чтобы официально тебе подарить его.
- Букет?
- Конечно! – Джессо наклоняется, и второй юноша действительно видит на снегу позади него разбросанные цветы: желтые, белые и алые лилии. - Как твой первый и самый преданный фанат~
Шоичи становится немного неловко, что он только сейчас их заметил, а с другой стороны – он польщён. После того как он помогает Бьякурану быстренько собрать букет по новой, Шоичи отступает на шаг назад, и кланяется – с искренней глубокой благодарностью:
- Спасибо тебе за внимание. И извини за беспокойство.
- Японские привычки? – его друг приподнимает бровь и хохочет. – Да ладно тебе! Вот слушай, Шо-тян, я сейчас буду делать важное признание…
Несколько снежинок попало Шоичи в глаза, заставляя границы объектов – в том числе и Бьякурана – потерять четкость и расплыться, вроде иллюзий или миражей, в которые нельзя верить.
- Сегодня такой замечательный день, Шо-тян~ Вообще-то, каждый день, который я провожу с тобой, замечательный.
Бьякуран продолжал расплываться. Ирие моргнул несколько раз, и усиленно протёр очки большими пальцами, потому что в такой ситуации было бы невежливым (да и бессмысленным из-за снегопада) снимать очки, доставать специальную тряпочку и скрупулезно протирать ею стёкла. Юноша продолжал улыбаться, ему было хорошо.
- Я очень рад, что мы познакомились…
- Это взаимно.
Джессо кивнул.
- Ты удивительный человек, Шоичи. Умный, талантливый, сильный. Ну и симпатичный, конечно, хотя и не такой красавчик как я.
- С этим не поспоришь, - весело согласился Ирие.
- Ты похож на солнце…
- Из-за рыжих волос?
- И вовсе нет! Из-за того, что ты… такой. Будь ты хоть с зелёными волосами, ты бы всё равно был солнцем.
Шоичи показалось, что, впервые за всё время их знакомства, у него получилось смутить Бьякурана, а не наоборот. По крайне мере, сейчас он определённо выглядел смущённым, впрочем, кожа могла раскраснеться из-за мороза.
- Я люблю тебя, Шо-тян~ - звонко произносит Бьякуран, и ослепительно улыбается, протягивая букет. Шоичи слепнет и глохнет, и видит только его – белого как полуденное зимнее солнце, как снег, как… непонятные коконы на его рисунках.
…В момент, когда Ирие только касается бутонов лилий, Бьякуран у него на глазах взрывается снопом искр, похожих на праздничный салют, и растворяется вместе с кружащим в воздухе снегом. Где-то в далёкой альтернативной Вселенной, Тсуна, без сожалений расщепивший на атомы другого Бьякурана, ни разу после этого и не задумался о том, что просто решив уничтожить своего врага – он вовлёк в конфликт сотни невиновных. Тем, кому не было никакого дела до мирового господства, и они жили своей жизнью с дорогими им людьми. Уничтожив одного другого Бьякурана, он так же навсегда разрушил жизни тех, с кем тот когда-либо где-либо был связан.

Шоичи думает, что так не бывает. Он стоит и смотрит в одну точку, не в силах больше отличать существующего от воображаемого.
Цветы на снегу. Праздничный букет от похоронного мало чем отличается…
Шоичи надо только где-то достать ещё одну лилию, чтобы их было чётное количество.