New Year: Исполнение №17.

[byakuranshoichi]

Исполнение №17.

Название: Донкихотство
Жанр: fluff, general
Рейтинг: G
Размер: драббл, 1 798 слов
Предупреждения: ООС, не бечено и не оформлено как следует, почему-то вдруг действие происходит в Америке.
Заявка: Университет. Бьякуран - единственный друг Шоичи. "Разве ты не приглашен на новогоднюю вечеринку?" — "Тебя же там нет". Устроить праздник на двоих.

Бьякуран очень любил веселье, но шумные вечеринки ненавидел всей душой. Едва ли это поддавалось объяснению: встречи с малознакомыми людьми, отвратительно приготовленная еда, неприятные сюрпризы типа глупейших конкурсов – всё это по отдельности мало его пугало. Зато в совмещенном виде составляло такую феерию абсурда и лицемерия, что даже самое праздничное настроение скатывалось до похоронного. К тому же, Бьякуран не желал делать подарки и отвешивать комплименты тем, кто очевидно их не заслуживал. Не быть ему Сантой…
Когда одногруппница Джонсон, кокетливо трепеща ресницами, пригласила его на вечеринку, он сослался на очень важные дела. Шоичи, который каким-то неведомым образом согласился прийти, очень удивился: он-то считал Бьякурана завсегдатаем различных мероприятий. Бьякуран отдельно оценил его уговоры, – настойчивый Шоичи случался раз в году, и это уж точно радовало больше, чем первое января, – но всё равно своего решения не изменил. Что может быть лучше, чем ночь, посвященная самому себе, любимому сериалу и целой горе фаст-фуда?
А именно это Бьякуран и организовал в день празднования. Каждые десять минут звонил кто-нибудь условно близкий, и только ближе к ночи, когда люди сели за стол в ожидании часа икс, мобильный наконец-то замолчал. Не позвонил только один человек, чье поздравление было бы любопытно послушать: тот самый засранец Шоичи. Впрочем, судя по предыдущим праздникам, он не отличался хвалёным японским красноречием, а Бьякуран так жаждал на открытке к своему дню рождения обнаружить изысканный хокку.
Глаза начинали болеть от яркого света монитора, и Бьякуран всё-таки потянулся вбок, пытаясь достать до торшера. Любовь сидеть в темноте не стоила испорченного зрения. Когда он снова сел на место, то заметил мелькнувшее в углу извещение: «Brainwasher online».
Это побудило мгновенно приостановить видео и раскрыть окно мессенджера. Бьякуран успел свыкнуться с мыслью, что Шоичи на этот вечер потерян, но при мысли, что он мог точно так же отсиживаться дома, руки зачесались срочно сделать что-нибудь благородное. Посмотрев информацию о контакте, – одна минута онлайн, возможно, он только пришел? – Бьякуран быстро набрал сообщение и отправил.

that_man.: Пьянка уже закончилась?

Шоичи молчал минуты три. Потом его статус внизу окна сменился на многозначительное «печатает», и на мониторе высветилось ответное сообщение:

Brainwasher: я не пошёл.
that_man.: Почему? Помнится, ты обещал.

Внизу снова появилась надпись «печатает», но пропала. Потом она моргнула так еще раз, и еще… Бьякуран подмечал эти детали, не задумываясь, хотя всегда выходило так, что Шоичи доставалось самое пристальное внимание. Непростительная, должна быть, навязчивость… О!

Brainwasher: заболел
Brainwasher: у меня простуда, надо отлежаться.
Brainwasher: ну под НГ так всегда. учеба усталость
that_man.: Джонси обидится!

Шоичи отвечать не стал. Бьякуран рассеянно поводил пальцем по длинному пробелу, стирая засаленные следы. Какая вообще, к чёрту, простуда? Он ещё вчера был таким живчиком… ну, точнее, как обычно: недовольным, бледным, уставшим, но всё-таки здоровым. Джонсон еще могла на это повестись, не так уж хорошо она знала Шоичи, но, чтобы провести Бьякурана, засранцу стоило постараться.
Предвкушая разоблачение, Бьякуран взял мобильный и набрал Шоичи. Он вызывал его столько раз за всё их знакомство, что почти знал его номер наизусть. Однако в трубке тянулись заунывные гудки. Ну, если Шоичи решил сделать вид, что не слышит своего телефона…
Впрочем, где-то на десятом гудке он ответил. Что порадовало, он даже не пытался сделать свой голос больным и тихим, явно осознав неудачу, и сказал, как всегда, четко и внятно:
– Да, Бьякуран-сан?
Маленький упрямый аскет. Бьякуран почти видел расплывающуюся на своём лице триумфальную ухмылку.
– Я вдруг подумал, не стоит ли мне занести лекарства, а то ведь Шо-чан не станет лечиться сам, – пропел он как можно слаще, чтобы Шоичи в полной мере прочувствовал, как его имеют аж в самую мораль. В трубке едва слышно прошелестел вздох.
– Не надо Шо-чану лекарств. Всё в порядке.
– А что тогда? Брось, Шоичи, скажи уже честно. Я с первого же твоего сообщения понял, что ты привираешь.
– Честно? – повторил тот недоверчиво, явно стараясь выкрасть для себя пару дополнительных секунд на размышление. – Ну, меня просто не ждут там, так зачем идти.
– А ты разве не приглашен на вечеринку? Новый год, в конце концов, такой праздник! – громко удивился Бьякуран, хотя сам подумал, что у Шоичи ко всем этим изыскам примерно такое же скептическое отношение.
– Ну, не в этом-то дело, – снова протянул рыжий, а потом вдруг выпалил, как будто врагу сдался: – Тебя же там нет. Так что я буду делать? Им же больше кислорода, а я не люблю по гостям ходить. Да и подарки не готовы…
Бьякуран даже допустил паузу в разговоре, не справившись с неожиданным приливом теплоты. Вот жук, а как пытался пустить пыль в глаза!
– Ты имеешь ввиду японские двести открыток всем тем, кто хоть раз в жизни сказал тебе «Привет»? – хмыкнул он, посмотрев на монитор. Часы показывали 23:07. Что ж, у него есть почти час, чтобы сотворить в этом году кое-какое благородное дельце. – Забей, это Америка, Шо-чан! У тебя дома есть ёлка, а?
– М-мм, ну да, искусственная. Но я не ставил, – озадаченно отозвался Шоичи.
– Это прекрасно, просто прекрасно. Вытаскивай её! Я буду до двенадцати. Ciao, малыш!
Бьякуран, не слушая никаких возражений, нажал красную трубку и потянулся к компьютеру. Закрыв все окна и поставив его выключаться, он вскочил, схватил первый попавшийся пакет и сгреб туда весь фаст-фуд, который собирался приговорить ночью. Внутри всё аж кипело от жажды действа: вытаскивать Шоичи из его постоянной апатии было так же интересно, как выковыривать улитку из раковины.
Бьякуран сметал всё, что видел: диски с фильмами, лакомства, мишуру и ёлочные игрушки, в том числе и те, которые уже висели на его ёлке. Нужно было бы вызвать такси, чтобы быстро добраться до Шоичи, но сегодня должны быть пробки, да и цены взвинтят так, что проще пешком… Поэтому посчитав, что время есть, Бьякуран решил обойтись метро.
Наскоро одевшись, он подхватил пакет и, на ходу вспоминая, всюду ли в квартире выключен свет, выкатился на лестничную площадку. В подъезде было слышно, как праздновали соседи. С ума сойти, как глупо и громко. Улыбнувшись мысли, что сегодня Новый год будет необычным, Бьякуран зашел в пустующий лифт.
Рядом с домом был неплохой торговый центр; там Джессо раскошелился на всякую шушеру: гирлянды, коробки с разноцветными шариками и забавные красные колпаки. Один такой, с огромным пушистым помпоном, Бьякуран нахлобучил на себя: он любил выглядеть смешным. Несколько минут в продовольственном отделе он стоял у витрины с наборами суши, но что-то ему подсказывало, что это полусинтетическое баловство, как и растворимый кофе, было откровенным дерьмом. Уж лучше заказать, как и пиццу…
Согласно традиции, Бьякуран прихватил бутылку шампанского. А потом, пораздумав, и пару банок пива. Не всё-то одними традициями жить. Наконец, последним был огромный пакет с мандаринами, и пусть только попробует Шоичи заявить об аллергии на это благолепие!
В метро было на удивление людно, почему-то Бьякуран думал, что сейчас весь американский народец вышел на площади или расселся у себя по домам. А потом всё внутри встрепенулось и заискрилось: он вышел на нужной станции.
В общежитии его уже знали, даже более того: вахтёрша была им просто очарована. Пожелав счастливого Нового года и оставив ей горстку конфет, Бьякуран почти бегом поднялся по лестнице. И-и-и вот эта дверь!
Видеть большие глаза Шоичи и то, как он в замешательстве ерошит свои волосы, многого стоило. Серьезный-серьезный малыш, не знающий, стоит ли ворчать и хмуриться.
– С Новым годом, Шо-чан! – радостно заорал Бьякуран, вручая ему свой доверху набитый праздничной мелочью пакет, и принялся наконец-то раздеваться. Было жарко и хорошо. Разувшись (и в Италии, и в Штатах не было принято разуваться, но Шоичи всегда приставал со своими педантичными требованиями…), он снял колпак и нахлобучил его на друга; тот чуть покраснел и, пробормотав приветствие, прошел вглубь комнаты.
– Ты безумец, Бьякуран-сан, – сказал он, поставив пакет на диван, и, сев, с плохо скрываемым интересом глянул внутрь. – И, кстати, успел.
Он показал на небольшой таймер в углу работающего телевизора. Осталось четыре минуты. Бьякуран самодовольно хмыкнул и огляделся в комнатке; единственным, что намекало на грядущий праздник, был одиноко стоящий каркас искусственный ёлки.
– Плевать, Шоичи, на всё плевать. У тебя есть бокалы?
В ответ он покосился на небольшой шкаф.
– Нету. Только кружки.
– Какой ужас, – Бьякуран рассмеялся и, наклонившись, достал из пакета шампанское. Бутылки он открывал через раз, но доверять это дело Шоичи не хотелось: он-то способен найти тысячу способов по извлечению пробки, и все смертельно опасные. – Давай, доставай свои кружки. Первый и последний раз в своей жизни ты отмечаешь Новый год так безвкусно, понял?
Шоичи, кажется, заулыбался, но быстро исчез из виду, так что приглядеться не удалось. Через пару секунд он подставил Бьякурану две каких-то смешных кружки: одна с символикой его обожаемой группы, другая в невообразимый желто-зеленый кислотный горошек… Бьякуран же сощурился и вцепился в горлышко бутылки.
От громкого хлопка Шоичи вздрогнул. Пробка ударилась об потолок и ускакала куда-то под его рабочий стол.
– Ты уже решил, как мы устроимся? – спросил Бьякуран, разливая по кружкам шампанское. Как раз начали транслировать речь президента. Шоичи в ответ кивнул на диван.
– Разложим его и ляжем. Он не мой, правда, но соседей не будет всю ночь. – Поймав взгляд друга, он теперь уже совсем открыто и искренне рассмеялся, пожимая плечами: – Неужели мы остановимся на одних кружках? Это несерьезно, Бьякуран-сан.
Не улыбнуться в ответ было невозможно. Оказывается, малыш Ирие совсем уже его не боялся, если говорил «мы».
– Это потом решим. – Бьякуран сунул ему в руки кружку с шампанским и посмотрел на экран телевизора. Оставалась ровно минута. – Ну, что, Шо-чан, с Новым годом тебя? Нас, знаешь ли, ждут великие свершения… Ох, чёрт.
Самое важное-то он и забыл. Бьякуран даже прикусил нижнюю губу от досады.
– Я забыл тебе подарок, – пояснил он. Шоичи сначала приподнял брови, а потом прыснул и стукнул кружкой о его кружку. В телевизоре многоголосый хор запел американский гимн, подчеркивая торжественность момента.
– Ты уже сделал достаточно, Бьякуран-сан. Это настоящий подарок. С Новым годом. – И, глотнув шампанского, он отошел, напоследок благодарно сжав плечо Джессо. Тот улыбнулся в кружку, подумав, что если он что-нибудь скажет и спугнет такого чудесного Шоичи, то вовек себе это не простит. – Давай смотреть, что ты тут принёс.
В одночасье комната преобразилась: замигала, замерцала; в углу встала небольшая ёлка, увешанная новыми шариками. Пахло мандаринами. Шампанское быстро закончилось, так что под комедии и огромную кучу еды, развалившись поперек дивана, Бьякуран и Шоичи открыли пиво. То и дело в окне вспыхивал фейерверк. Шоичи, до сих пор не снявший идиотского колпака, который, впрочем, страшно шёл ему, много смеялся.
Бьякуран не замечал, как шло время; по мере увеличения количества пустых банок из-под пива он говорил всё больше и быстрее, но опомнился только тогда, когда Шоичи перестал отвечать на его вопросы. Повернувшись, Джессо увидел: малыш попросту спал, и, похоже, уже давно. Очки скосились на лице; места не хватало, и поэтому Шоичи поджал колени к груди. Даже во сне он выглядел как-то серьезно и сурово.
Бьякуран протянул руку и аккуратно снял с него очки, стараясь не задеть уши: Шоичи от этого всегда ругался. Пользуясь возможностью, Бьякуран повертел их в руках, разглядывая оправу, и попробовал даже примерить. Забавно, насколько простые и консервативные вещи любил Шоичи: никто не удивился бы, узнав, что эти очки носила его бабушка.
Решив, что праздник подошел к концу, Бьякуран выключил телевизор и аккуратно поставил на пол кружки, банки от пива и бумажные пакеты с едой. И подумал, что теперь точно понимает всех, кто любит делать маленькие добрые глупости.
Они с Шоичи нашли свой Новый год.